Сезон Удачной Охоты
График работы:
пн-пт 10:00 - 18:00

Охота на гуся в Кологриве. С 30 апреля по 4 мая 2016. Часть 5

Охота на гуся в Кологриве. С 30 апреля по 4 мая 2016. Часть 5

Охота. День третий

Особенность местных охотничьих предпочтений заключалась в том, чтобы добыть зверя: медведь, лось, кабан – та самая большая тройка, на которую обращены взоры и помыслы подавляющего большинства местных охотников. Мясо зверя давало более убедительное пропитание их семьям, чем мясо птицы, и охота для некоторых из них превратилась в один из способов выживания. На нас, заезжих «охотников», они посматривали со снисхождением, как опытный мастер посматривает на подмастерье, который пытается овладеть искусством ремесла. Дичь, как объект охоты, вызывала у местных зверобоев лишь миролюбивые ассоциации, навеянные отношением к домашней птице, и болотно-луговая и боровая дичь чувствовала себя здесь в относительной безопасности, не проявляя особой настороженности при виде человека с ружьем.

По утру на опушках леса, окаймлявшего наше поле с трех сторон, еще клокотал тетеревиный молодняк: то там, то здесь слышались напевные рулады одиночек. Матерые петухи уже оттоковали и теперь наслаждались завоеванным правом альфа-самцов в компании подружек в тиши кологривских кущ. Весеннее тепло разгоняла гормон местной фауны, и поле превращалось в арену матримониальных танцев: кроншнепы нарезали круги и нежно насвистывали один и тот же незатейливый припев – «кьюрло- кьюрло»; бекас танцевал над мочажинами, поднимаясь свечкой высоко вверх, а затем стремительно падал вниз, издавая характерный блеющий звук; дупели, самые быстрые перелетные птицы, шныряли стрелами над влажной от утренней росы стерней, играя в догонялки друг с другом.

Даже самая опытная легавая испытала бы здесь глубокий стресс, вызванный «когнитивным диссонансом», выпусти ее в поле не «дав надлежащих инструкций», и птичий рай превратился бы для нее в кромешный ад. В этот день гусь подошел поздно. Солнце уже горело над горизонтом, вырисовывая длинные тени гусиных чучел «Зомби», постепенно разворачивая их с запада на восток. После первых дней открытия охоты нахлестанный гусь становится более осторожным и поднимается с воды, где он провел ночь, посветлу, чтобы еще издали определять опасные места для пролета стаи до места жировки: природа наделила гусиную особь острым зрением и хорошей памятью, что позволяет видеть на расстоянии до 3-х километров, примечая изменения в деталях ландшафта.

Налетело несколько стаек гуменников вперемежку с белолобым. После удачных выстрелов, взяв свою дневную норму, я покинул свой скрад и отправился осмотреть окрестности в надежде добыть молодого тетерева с подхода. Своего компаньона я оставил в поле, вооружив его устными инструкциями по управлению электронным манком.
Ему везло меньше, чем мне, и я решил его оставить один на один с его инстинктом охотника. Пара часов ходовой охоты завершились неплохим результатом в виде одного тетерева и одного кроншнепа, нагулявшего уже жирок. Если прибавить к добыче несколько голов гуся и пяток вальдшнепов, то охота была на славу.

Солнце уже висело высоко, дул юго-восточный ветер, было около 12 часов. Я тихо подогнал машину на дальний обрез поля и вышел перекурить, взяв в руки бинокль. С поля меня видно не было. От меня до наших скрадов, где сидел мой товарищ, примерно около полутора километра. Просветленная оптика бинокля сразу выхватила пару гусей, шедших в сторону засады. Я начал наблюдать…Через мгновение, гусь, который шел чуть впереди, резко осел, но не упал, а боком потянул к кромке поля, к лесу… Через некоторое мгновенье донесся гулкий звук выстрела. Подранок. Второй гусь, шедший чуть сзади, стал резко набирать высоту, опираясь на ветер. Прогремело еще несколько выстрелов: второй гусь, добравшись до безопасной для выстрела высоты, ушел в сторону леса, куда потянул первый. Ну вот...Вот тебе и слово, не стрелять пары. Стало грустно… Михаил выскочил из скрада и побежал с ружьем наперевес в сторону леса добирать дичь.

Бежал он тяжело, спотыкаясь. Но не успел он отбежать и сотни шагов, как над чучелами забарражировал клин гуменников, голов, этак, 25-30. Михаил тоже заметил этот клин и упал ничком на землю в надежде на то, что клин дотянет до него. Подранок уже почти достиг кромки леса, низко паря над землей. В это время подошедшая стая низко прошла над гусиными чучелами. Было видно, что гусь не выражал никакого беспокойства: медленно взмахивая крыльями с небольшими перерывами, стая развернулась для бокового облета и стала делать круг. Было далеко, и голоса вожака слышно не было. Наверняка, вожак подлетевшей стаи пытался докричаться до наших подсадных чучел. Но, то ли не получив вразумительного ответа, то ли увидев зияющее черным пятном скрад, из которого выскочил «майор Вихрь», клин дрогнул, лег крылом на ветер и потянул прочь от места засады.

Лицезрея эту картину издалека, сторонний наблюдатель увидел бы мужика, который вдруг выскочил, как взбуженный заяц-русак, и побежал в сторону леса, потом упал ничком на землю и замер, по-воровски оглядываясь назад, потом опять поднялся и снова побежал, спотыкаясь, каждый раз озираясь по сторонам, как будто что-то утаскивал неправедно приобретенное. Все это мне напоминало эпизод с гусем из жизни Михаила Самуэлевича Паниковского, убегавшего от настигавших его тружеников села. Был полдень. Вся полевая птица уже мигрировала в лесную прохладу, и жизнь поля замерла, отзываясь гулкой тишиной до звона в ушах. Я подкатил на машине к месту нашей охоты, чтобы собрать охотничий скарб и уложить чучела. Пора было собираться. Михаил появился вдалеке, выйдя из леса с гусем в руке. Добрал. Видимо, это был гусак, подумал я. Самка отлетела живой, иначе в небе стоял бы стон самца, который потерял свою половину. Михаил подошел, как ни в чем ни бывало, и начал рассказывать, как он выбил гуся из налетевшего клина. Он еще не знал, что я был визуальным свидетелем его фиаско.

Ни пуха, ни пера.
Виталий И. Лагутов
Для "Сезона удачной охоты"